Глава 5. Кровь Дракона.

 

                              Лэй задумчиво наблюдала за игрой солнечных лучей,

                              пробивающихся сквозь прорези узорчатой решетки

                              Храма Лилий, затерявшемся в роще высоких кипарисов

                              – священных древ Шианнэ, нейтрального мира и

                              самого спокойного места в Действительности. Из-за

                              густой листвы свет, проникавший в храм, казался

                              зеленоватым. Внутренние покои также окрасились в

                              зеленые тона, и рука богини, безвольно повисшая в

                              воздухе, отливала золотисто-изумрудным бледным

                              сиянием. Только цвет глаз остался неизменным –

                              пронизывающий цвет ночного звездного неба.

                              Остальное ее земное обличье подчинялось законам

                              смертных, меняясь вместе с освещением. Ан-Джэн эта

                              особенность всегда забавляла. Однако сейчас ей

                              было не до забав. Богиня чувствовала, что что-то

                              не так. В воздухе ощущала она, что грядет нечто

                              великое – но зловещее, а потому внушавшее трепет.

                              И ей казалось – нет, она точно знала, - что это

                              нависло над одним из самых процветающих миров,

                              населенным возлбленным богами народом – над

                              Эдэнией, краем, который она искренне успела

                              полюбить. Именно из- за этого Лэй прибывала в

                              волнении. Она, конечно, знала по слухам о замыслах

                              нового врага Света. Но она искренне полагала, что

                              то пустые слухи. А сейчас уверенность богини была

                              поколеблена – никогда не подводили ее

                              предчувствия. Ан-Джэн подумала о своих друзьях, о

                              принцессе Эйе, к которой она привязалась и с

                              радостью навещала. Хоть у сейналов и есть надежда,

                              они не знат, что далеко не все Бессмертные

                              стремятся встать на пути у завоевателя, ибо

                              слишком далеко уже простерлась ненасытная пасть

                              дракона…

 

                              Легкие шаги прервали ее мысли. Ан-Джэн резко села

                              на своем роскошном ложе и непроизвольно

                              улыбнулась: она знала, что шум вызван специально,

                              чтобы предупредить ее. Кроме того, никому из

                              служителей Храма Лилий не позволялось тревожить

                              Богиню Звезд во время отдыха. Так что, это могло

                              быть лишь одно существо.

 

                              -An-geng, wenimei, seilai-fe otorin?

 

                              Бог Грома как всегда прибыл в тот момент, когда

                              был ей нужен – и как всегда, разговаривал с ней на

                              Высшем наречии. В последнее время Рэйден редко

                              навещал свою дочь, и в душу Ан-Джэн закрались

                              кое-какие подозрения. Надо ли спросить его о

                              решении Глав? Кивком головы богиня приветствовала

                              отца, поправив тонкую ткань рукава. Она наигранно

                              – удивленно склонила голову:

 

                              -Почему ты спрашиваешь об этом, haltarmei?

 

                              -En wedui, se tai ujuna therian, anir ha’ tai

                              weila sathorne, - Аментаро внимательно посмотрел в

                              глаза Ан-Джэн, как бы проверяя правду сказанных

                              слов – расстроеная, она никогда не могла достойно

                              выдержать этот взгляд таких же, как у нее, синих с

                              серебром глаз – несмотря на то, что он всегда был

                              полон нежности, обращенной к ней. Ветер, влетевший

                              в окно, всколыхнул его широкую серебристо-белую

                              мантию, посеявшую в покоях отблески молний. Богиня

                              Звезд поймала один такой на ладонь – замерцал

                              тончайший серый шелк на рукаве ее одежд.

 

                              -Weno, dei an’tharodel… - тихо произнесла она,

                              любуясь маленькой молнией, - anir tolo es ha’nui

                              geas far hornoth! – на ее подбородке появилась

                              упрямая складка, а точеные брови сурово сдвинулись

                              к переносице. Рэйден понял, почему она недовольна,

                              и поэтому еще меньше хотел пересказывать ей

                              решение Совета. Вместе с мрачными догадками, его

                              мысли, тем не менее, были заняты и иным: Аментаро

                              внезапно подумал, как его дочь выросла и какой

                              добродетельной она стала. “Ани не перестает думать

                              о сейналах, когда многие из нас уже готовы во имя

                              мира отречься от Эдэнии. Она все еще верит в

                              милосердие Глав, в помощь от Найрэ и Единого. Но

                              не зря они не внемлют молитвам Джиала Огнедержца и

                              Арании Возносительницы – на то есть высокие

                              замыслы, неведомые даже Бессмертным…Но она

                              продолжает надеяться. Сколь невинна ты, Лэй. И как

                              похожа на свою мать…” - мысль о Силине заставила

                              его с болью вспомнить о былых днях кровопролития –

                              днях, породивших Империю Тьмы.

 

                              Империю, уничтожившую в нем часть светлого начала.

                              “Что за жестокость шевелится во мне? – спрашивал

                              бог Грома сам себя, - Не становлюсь ли я прежним

                              Рэйденом, чьи глаза застилала пелена чар? Я не

                              свято выполняю заветы Единого, я далеко не

                              милосерден.” И тут же получал ответ: “А твой брат

                              – милосерден ли он? Разве доброта заключается в

                              реках крови, в сожженных городах, в закованных в

                              кандалы народах. Якобы на благо его жуткой страны?

                              Шао-Кан не разбирал, где враги, а где союзники -

                              он ведь готов был расправиться с собственной

                              сводной сестрой, единственной из богов, не

                              отвергнувшей его! ” Беспощадность Аментаро к

                              Императору и его приспешникам была оправдана –

                              оправдана таянием возлюбленной, уходом из мира

                              живых бывшей богини Луны. Но не была оправдана

                              кровь тысячи невинных, принятых за слуг Империи.

                              Не были оправданы грехи прошлого – еще больше

                              сожженных городов, убитых и плененных жителей,

                              уничтоженных измерений…Рэйден просто иной раз

                              отвлекался от этого, а вспоминая , понимал, что

                              был и в чем-то есть не хуже своего брата,

                              сошедшего на путь войны из-за того, что он пережил

                              падение, изгнание, предательство и отречение от

                              него собственного народа…

 

                              -Haltarmei? – голос Ан-Джэн вернул бога Грома в

                              реальность. Он рассеянно пригладил рукой длинные

                              белые волосы – память о встрече с Единым много

                              эпох назад. О об их прежнем цвете напоминали

                              черные локоны его дочери, свободно падающие по ее

                              плечам.

 

                              -Thai-fe eitha bhiar? – спросил в свою очередь

                              Рэйден, присаживаясь рядом с Лэй в кресле.

 

                              - Каково решение Глав? Ты был там, - настойчиво

                              произнесла Ан-Джэн, - Что они сказали?

 

                              - Ha’thori pelleth n’etas… - он колебался.

                              “Сказать ли ей? Тогда она расстроится еще сильнее.

                              Но лучше сейчас, чем потом, когда она узнает сама

                              и будет презирать не только богов, но и меня. Хотя

                              она и сейчас может изменить свое отношение ко

                              мне.” Он вздохнул и решился: - Seina-kir ima wolie

                              uthire.

 

                              На некоторое время в покоях воцарилась гнетущая

                              тишина. Ан-Джэн молча смотрела в пол, ее пальцы

                              мяли и теребили алый пояс, выделявшийся на фоне

                              серого платья. Аментаро обреченно наклонил голову,

                              сжав правой рукой резной шар подлокотника кресла.

 

                              Богиня Звезд первой разорвала тишину. Она

                              взглянула на Рэйдена чистым взглядом синих глаз, и

                              они показались ему такими холодными, что бог Грома

                              невольно поежился. Ее губы были плотно сжаты, а на

                              подбородке вновь залегла упрямая складка:

 

                              - Мы боимся? – прошептала Ан-Джэн, - Ты это хочешь

                              сказать? Сказать, что мы боимся выступить в

                              открытом бою? Мы, создатели и покровители всего

                              живого? Боимся смертной армии?

 

                              -Которую ведет нам подобный, - возразил Аментаро.

 

                              -Но ты говорил, что нет в Действительности никого

                              сильнее богов!

 

                              -Мы не расходуем наши силы бездумно.

 

                              -Разве такой поступок, как освобождение свободной

                              расы, бездумен?

 

                              -Небесные силы не вправе нарушать законы

                              Смертельной Битвы! – эти слова подействовали на

                              Лэй, как удар молнии. Она замерла. Рэйден молча

                              смотрел на нее. И снова настал момент тишины.

 

                              - Но…надежда есть? – спросила вдруг Ан-Джэн,

                              медленно опустив ресницы.

 

                              -Надежда есть всегда, - мягко улыбнулся Рэйден, -

                              Всегда, wenimei. Кто знает, быть может, армии

                              Джэррода удастся противостоять Империи. Нам же

                              остается только молиться за них. Единый вынес

                              решение, а он всегда справедлив. Мы не должны

                              вступать в эту войну, ибо со времен Войны Миров

                              время Бессмертных не еще пришло. И я боюсь, что

                              оно не придет. Оно уходит…

 

                              Аментаро не раз думал о закате богов. И он

                              понимал, что это время скоро наступит. Не для

                              смертных, конечно - тем придется ждать

                              тысячелетиями, но для небес это время не срок.

                              Скоро народ Рэйдена покинет живую

                              Действительность, обретя покой на Полях Асфоделей

                              и навсегда сокрывшись от созданных народов.

                              Возможно, с ними уйдут и Возлюбленные – уйдут,

                              чтобы вместе с богами превратиться в миф, который

                              со временем будет летать по измученным землям

                              вместе с промозглым северным ветром, забытый и

                              покинутый, ибо смертные смогут сами творить свою

                              судьбу. А богам уготована вечность – вечность и

                              забытье…

 

                              Он встал и подошел к окну. Там, в саду порхала

                              крохотная птичка, называемая здесь “златошвейка” –

                              яркое, везде заметное создание с малиновой

                              грудкой, зелеными крыльями и золотисто-рыжей

                              головкой. Безмятежно чирикая, птичка купалась в

                              солнечных лучах. Она искренне радовалась жизни в

                              этот момент, не думая о ее черных полосах.

 

                              -Взгляни на нее, Ан-Джэн, - подозвал Аментаро

                              дочь, грустно сидящую в уголке. Богиня Звезд

                              поднялась и встала рядом с Рэйденом.

 

                              -Видишь эту птичку? – продолжил бог Грома, - Она –

                              прекрасное создание, сотворенное Бессмертными для

                              того, чтобы чтить каждый прожитый день и

                              восторгаться его прелестью. Роль ее в

                              Действительности немудрена, но она счастлива. Это

                              существо искренне верит в то, что ей не грозят

                              никакие опасности.

 

                              -Но ее может съесть священная кошка, живущая при

                              храме – может съесть в любой момент, - медленно

                              произнесла Лэй, - и вся ее красота пропадет

навеки.

 

                              -А может и не съесть, - ответил ей Рэйден, - кто

                              знает, что уготовано ей Единым? Может статься, что

                              ей не встретятся кошки, или же она сама избежит

                              смерти. Но кто знает:вдруг гибелью своей она

                              избавит кого-то от несчастья? Например, гусеницу,

                              которую собралась склевать. Или сама избавится от

                              худшей участи – например, если иначе она будет

                              поймана и посажена в клетку? Не суди столь посешно

                              о милосердии, weni. Оно бывает разным, бывает и

                              жестоким сперва…

 

                              Ан-Джэн положила узкую ладонь на руку отца.

 

                              “Эта птичка…Ведь это Эдэния, haltarmei?”

 

                              “Ты и так знаешь ответ, Lei.”

 

                              “Значит, хочешь сказать…что, если сейналы не…то

                              они избавятся от каких-то больших страданий?”

 

                              “Я не утверждаю, дитя. Никто не посвящен в замыслы

                              Единого.”

 

                              “Но ты ведь ВИДЕЛ его замыслы?”

 

                              “Я не вправе говорить об этом. И мне не открыто

                              все. Нам же остается только покориться Создателю.”

 

 

                              “Мы скоро уйдем к нему…А мы так мало сделали.”

 

                              “Это наша судьба, Ан-Джэн. Как судьба смертных –

                              существовать самим. Наше время утекает. Но не

                              предавайся печали – еще не настал ее час. Мы еще

                              здесь.”

 

                              Лэй аккуратно положила голову на плечо Аментаро,

                              искрящееся белым светом. Рэйден молча поцеловал ее

                              в лоб. Они оба смотрели в окно, на краешек заката.

                              “Это не только закат в Шианнэ, - думал бог Грома,

                              - это закат сейналов, закат всех Возлюбленных

                              народов…Это закат богов. И всеже рано думать нам о

                              закате – пока мы можем что-то изменить на кровавых

                              страницах Действительности…”

 

                              Два божества продолжали неотрывно смотреть в окно.

                              Ветер колыхал шелковые занавеси и их длинные

                              одежды. Они молчали – не общаясь дргу с другом

                              даже мысленно. Но каждый догадывался о мыслях

                              другого, ибо мысли их были об одном. А в небе уже

                              начали зажигаться звезды – новые звезды, уже не

                              отражавшие первородный свет Зари миров…

 

                              ***

 

                              Ледяной и острый язык медленно полоснул по бледной

                              коже предсказательницы. Еще и еще. Зеленоватый яд

                              мутными каплями падал на шею, тек к животу, по

                              всей линии, и сбегал в каменную ониксовую чашу.

                              Тяжелое тело Верховной Госпожи кольцами струилось

                              по изогнутой талии объявительницы ее воли, голова

                              ее покоилась меж ключицами жрицы. Маленькие сестры

                              ее обвивались и ползали рядом, источая яд,

                              смертельный для любого – но не для демона,

                              закаленного в подземельях и познавшего все

                              доступные тайны души змеи – древнего хранилища

                              темных колдовских тайн. Змея знает все – прошлое,

                              настоящее, будущее. Она может ответить на все

                              вопросы. Нужно только хорошо ее попросить…

 

                              -Закончила ли ты, Систр? – произнес властный голос

                              из мрака. Сверкнули алым огнем кольца и серебряным

                              – стальной кинжал. Тут же вспыхнули два

                              внимательных зеленых огонька.

 

                              -Да, Повелитель, - донеслось шипение из-под живого

                              змеиного клубка, и через мгновение, хлопнув в

                              ладоши и разогнав змеек, в зале возникла,

                              осторожно держа на руках обвитую вокруг шеи

                              Верховную Госпожу, возникла Предсказательница

                              Систр, или Рыжая Ведьма Императора. Так за глаза

                              называли ее подданные Шао-Кана, завидуя и страшась

                              этой странной женщине с сероватой кожей,

                              ярко-желтыми глазами с тонкими щелками зрачков и

                              длинными огненными волосами, запутанными прядями

                              торчащими в хвосте и по бокам лица. В ее руках

                              вечно находился огромный металлический жезл с

                              изображением змеиной головы на верхушке. Колдунья

                              никогда ни с кем не разговаривала, кроме

                              Императора, и кое-кто в свое время пустил

                              нелицеприятные слухи об этом. Однако после того,

                              как все посвященные в “тайну” были жестоко

                              казнены, все уверовали в странные способности

                              Систр и обходили ее стороной. Впрочем, она редко

                              появлялась во дворце, предпочитая свою уединенную

                              змеиную пещеру, куда к ней наведывался Император,

                              желая получить ответы на свои вопросы. Как и

                              сегодня.

 

                              -Что сказали тебе змеи? – потребовал объяснений

                              Шао-Кан. Рин, лежавшая у ног своего властелина,

                              подняла голову и положила ее на колени Императора.

                              Он потрепал собаку по крутой шее:

 

                              - Только ты меня не предашь, - вполголоса произнес

                              он, - Только своей собаке могу я полностью

                              доверять, - словно в подтверждение этих слов Рин,

                              тихо заурчав, взяла руку Шао-Кана в свою

                              ненасытную пасть и подержала там, слегка сжав зубы

                              и преданно глядя в лицо, скрытое маской-черепом: -

                              И кто знает, - усмехнулся Император, - долго ли ты

                              будешь так аккуратно обходиться с этой рукой и не

                              откусишь ли ее, если в один прекрасный день она не

                              кинет тебе мясо?…

 

                              -О чем говоришь Ты, Повелитель? – удивленно

                              пробормотала колдунья, поглаживая голову громадной

                              черной змеи, повисшей на ней.

 

                              -Я говорил не тебе, - раздраженно отмахнулся

                              Император, - А вот что ты мне можешь сказать?

 

                              -Я внимаю Духу Верховной Госпожи, и Он говорит

                              мне, - зашепатла Систр, закатив глаза, ставшие

                              черными дырами без зрачков, - что нельзя избежать

                              Пророчества, если не хочешь гибели своего

                              оплота.Если хочешь Его заполучить – только Ключ

                              откроет Тебе дверь, Шао-Кан Аментхау, Владыка

                              Империи.

 

                              -Как я исполню его? – глаза Императора нехорошо

                              блеснули. Рин тихо зарычала.

 

                              -Наследник…Он нужен Тебе. Тот, кто станет Твоим

                              преемникам. Твоим преемником… - в этот момент тело

                              ведьмы резко выпрямилось. Она издала кашляющий

                              звук, согнулась и через секунду взглянула на

                              Шао-Кана прежними черными щелками. Затем

                              благоговейно, вытянув руки вперед, она поднесла

                              змею к жертвеннику и возложила на ложе из

                              драгоценностей, расположенное за тканой занавесью

                              у окровавленного алтаря.

 

                              -Таковы слова Духа Верховной Госпожи, что никогда

                              не ошибается, - торжественно возвестила Систр, - И

                              это знчаит, что Император должен назначить

                              наследника, если хочет заполучить Камень.

 

                              - Как ты предлагаешь сделать это? – вперил в нее

                              взгляд Шао-Кан, - Аматэ навсегда отлучена, как

                              изменница – она гниет среди вечных льдов. А другой

                              жены я взять не могу. Не могу Систр, потому как

                              мне дорог мой трон.

 

                              - А Джайдис? – отозвалась колдунья, убирая рыжую

                              прядь со лба, - Джайдис, несущая в себе

                              королевскую драконью кровь? У Тебя ведь есть дочь.

 

                              - Да, - эхом откликнулся Император, поглаживая

                              Рин, - у меня есть моя дочь…

 

                              “Моя единственная дочь.” – с тоской подумалось

ему.

 

                              -Дочь, прижитая от изменницы, - вслух сказал

                              Шао-Кан, - Да, она прямая наследница,но я не

                              доверяю ей. Я не доверяю всем женщинам нашего

                              рода, - он забарабанил пальцами по подлокотнику: -

                              Систр, все женщины моего дома предали меня и не

                              любили меня. Моя мать была светлой богиней, и она

                              никогда не приходила ко мне, я почти не знал ее –

                              только слышал, что она первая предала нашу семью,

                              поддержав Найрэ и не позволив ему достичь высшего

                              расцвета… Моя сводная сестра, сбежавшая к Светлым

                              якобы ради того, чтобы бороться за справедливость,

                              но потом я понял, что она, которой я почти верил,

                              отреклась от меня…Поэтому в сердце моем побеждена

                              была жалость, когда она была пленена. Моя жена

                              никогда не любила – наш союз изначально был

                              корыстным, ради обмена силами. И все же я смог

                              испытать к ней теплые чувства – а она тем временем

                              сама плела сеть интриг за моей спиной, сама

                              подбивала на мятеж моих подданных, и против кого –

                              против собственного властелина! – Шао-Кан со

                              злостью сжал подлокотник, камень хрустнул, - И

                              теперь я не знаю, по какой дороге пойдет моя дочь.

                              Если она моя, - тихо добавил он в сторону.

 

                              -Твоя, - так же тихо произнесла Систр, все это

                              время внимательно слушая, - Верховная Госпжа

                              никогда не ошибается, и она знает, что Владычица,

                              несмотря на свои козни, хранила Тебе верность. Она

                              вообще не способна любить…

 

                              -Ты меня утешила, - саркастически бросил Шао-Кан,

                              - однако ты не сказала главного: где взять

                              преемника? Среди моих приближенных я не вижу

                              никого, кто был бы достоин трона Империи. Все они

                              тут же будут готовы перегрызть глотку бывшему

                              хозяину, едва приняв титул. Аматэ доказала это…

 

                              Систр опустила глаза: - Верховная Госпожа не

                              поведала мне того, где искать нового наследника,

                              Повелитель. Я могу растолковать ее волю, но, если

                              мне посчастливилось разгадать Ее помыслы, не

                              думаю, что сердце Твое возрадуется. Ибо говорит

                              Госпожа, что коль есть наследница по прямой линии,

                              никто иной не сможет исполнить Пророчество.

 

                              Зеленые огоньки сузились:

 

                              -А если линия прервется?

 

                              Ведьма без видимой тени удивления посмотрела на

                              Императора. Ее пальцы, оканчивающиеся длинными

                              черными ногтями, начертили на стене несколько

                              непонятных символов. Губы Систр беззвучно

                              шевелились, она шептала заклинания. Внезапно знаки

                              полыхнули сиреневым огнем и сгорели. Колдунья

                              повернулась к Шао-Кану:

 

                              -Госпожа не одобряет и не порицает Твоего решения.

                              Она говорит: пусть Аментхау делает, как считает

                              нужным. Но предупреждает, что и в том, и в ином

                              случае ростки дадут всходы.

 

                              -О чем это она? - спросил Император, поигрывая

                              рукояткой кинжала.

 

                              -Смысл этих слов мне не раскрыт, – склонила голову

                              Рыжая Ведьма.

 

                              - Раз не раскрыт, то сомнений больше нет, -

                              пробормотал себе под нос Шао-Кан, - Я сделал

                              выбор, и раскаиваться поздно. Возможно, это

                              жестокость, дикая жестокость. Но нет власти без

                              крови, а власть одна. Я обязан жертвовать ради

                              трона всем – и эта жертва не будет велика.

 

                              -Хочешь ли ты этого? – тонкие пальцы Систр легли

                              на ладонь Императора, - Подумай, Аментхау, ведь

                              если ты более не возьмешь правительницы…

 

                              - Моя воля непоколебима, - твердо отрезал Шао-Кан,

                              - Ты ведь знаешь, ведьма, что всадники уже в пути.

                              Что их нельзя поворотить…

 

                              Глаза Систр вспыхнули: - Что, быть может, -

                              прерывающимся голосом начала она, - рассвет в

                              монастыре уже занялся… - она повернулась к алтарю,

                              ее лицо в свете факелов приняло жутковатый

                              оранжевый оттенок, - …если Ты, могущественнейший,

                              уже завтра изменишь судьбу мира…Если Салантр не

                              нарушит уговора, в кратчайшие сроки Твои владения

                              обогатятся, но некому будет править ими…

 

                              Шао-Кан резко отстранил Систр и взял ее лицо в

                              свою руку, придвинув его как можно ближе к своему

                              лицу:

 

                              -Если передо мной стоит цель, ведьма, - тихо

                              произнес Император, - я смотрю только на нее, а на

                              все остальное плевать. Лишь я достигну этой цели,

                              я ставлю перед собой следующую и обязательно –

                              слышишь, обязательно достигаю ее, - и в этом

                              заключена моя слава завоевателя.

 

                              -Да, Повелитель, - потупилась колдунья, понимая,

                              что Император по понятным причинам не в духе.

 

                              -Отлично, если ты поняла это, - удовлетворенно

                              кивнул Шао-Кан, отпуская ее, - Сегодня я решил

                              одну проблему: навсегда покончил с мятежом, - ей

                              показалось, что в его глазах мелькнула боль, но

                              ненадолго, - На очереди – Эдэния.

 

                              Император поднялся с возвышения и щелкнул

                              пальцами, подымая Рин. Та послушно встала у ног

                              хозяина. Систр почтительно поклонилась.

 

                              -Я выражаю тебе признательность за то, что

                              воззвала к Верховной Госпоже, - сказал Шао-Кан,

                              направляясь к двери, - Ты мне еще понадобишься

                              сегодня. Идем!

 

                              Рыжая Ведьма молча последовала за Императором, в

                              последний раз бросив протяжный взгляд на священное

                              пламя жертвенного алтаря.

 

                              ***

 

                              Удар. Еще удар. Теперь бросок вперед и выброс

                              ноги. Подкат. Захват головы ногами. Сальто. Удар

                              рукой в момент приземления. Блок. Двойной блок.

                              “Удар огненного змея”. “Длань Джиала”. “Двенадцать

                              взмахов Небесного меча”…Тэнар старался постоянно

                              прокручивать в голове знакомые с детства приемы –

                              это помогало ему не испытывать страх и волнение,

                              привычные перед грандиозными событиями. Все четыре

                              тысячи лет своей жизни он так себя успокаивал:

                              столько ударов, все они эффективны и вместе

                              представляют собой страшное оружие – имея такие

                              боевые навыки, вряд ли ты позволишь кому-либо

                              одолеть себя… Но почему-то сейчас ему все равно

                              было не по себе, он почти раскаивался. От чего ты

                              бежишь, воин? Почему рискуешь своей молодостью?

                              Или ты видишь противника в самом себе? …

 

                              Тэнар не знал, как получилось, что его минутный

                              душевный порыв совершил непоправимое. Король

                              Джэррод тоже был изумлен решением юноши

                              участвовать в Смертельной Битве.

 

                              -Но ты так молод, Тэнар, у тебя еще все впереди!

                              Твоя жизнь безмятежна – зачем ты так торопишься

                              расстаться с долгим веком, отпущенным сейналам?

 

                              -Я знаю, Повелитель. Но, прошу Вас, разрешите мне

                              принять участие в Турнире. Я уже достиг возраста

                              воина и могу отстоять честь Эдэнии.

 

                              -Тэнар, ты прекрасный, нет, лучший боец среди моей

                              личной гвардии. Но я не хочу рисковать твоей

                              жизнью. Что я скажу твоему отцу?

 

                              -Я сам скажу ему. Просто отпустите меня. Поверьте,

                              это ради Вас.

 

                              Тэнар не лгал, как истинный сейнал. Он

                              действительно решился на поединок ради Джэррода,

                              ради верности своему королю. Он запутался –

                              запутался в сотканном им же узоре. Вести двойную

                              игру было слишком обременительно для Тэнара, и он

                              знал, что игра эта опасна, и не хотел даже

                              представлять, что станет с честью его дома, если

                              всплывет правда о его чувствах к наследной

                              принцессе Эйе. Скорее всего, его бы отправили в

                              изгнание, которое горше смерти. К тому же, если –

                              а вдруг такое возможно, - Тэнар вернется

                              победителем, он сможет открыто попросить руки Эйи.

                              Вряд ли герою Смертельной Битвы будет отказано –

                              и, ведает Единый, они обретут заслуженное счастье.

                              Он пытался донести это до любимой. Но она не

                              поняла…

 

                              Их последний разговор произошел на повышенных

                              тонах. Тэнар не хотел рассказывать ей о своем

                              замысле, но каким-то образом слухи просочились за

                              пределы покоев Джэррода. Эйя была расстроена, а ее

                              сердце разбито. Он чувствовал это. Но пути назад

                              не было.

 

                              -Ты понимаешь, что сделал? Ты же идешь фактически

                              на верную смерть!

 

                              -Неужели принцесса так быстро теряет надежду?

 

                              -Но твой риск, Тэнарн – он не оправдан!

 

                              -О, нет – он вполне оправдан. Оправдан нашей

                              любовью. Я делаю это ради тебя.

 

                              -Ради меня – но зачем?!

 

                              -Потому что то, что произошло между нами –

                              красивая легенда, а всякой легенде нужен достойный

                              конец.

 

                              -Ты…ты забываешься! Наши чувства не вымысел…

 

                              -Нет, Эйя. Именно они – и есть главный вымысел.

 

                              …А потом она вдруг похолодела, и взгляд ее был

                              полон горечи. Она не сказала ни слова, просто

                              развернулась и медленно побрела прочь. Поднявшийся

                              ветер трепал ее волосы и одеяние, порвал накидку,

                              но она словно не обращала внимания, продолжая

                              упорно уходить от того, с кем испытала

                              счастливейшие моменты своей жизни…

 

                              То, как он раскаивался впоследствии, не описать

                              словами. Он был слишком жесток с ней. Многие

                              книги, которые он читал. Повествующие о мрачных

                              преданиях прошлого, так и заканчивались – печально

                              и обреченно. А их любовь была с самого начала

                              обречена. К тому же накануне войны. Войны, на

                              которую он, Тэнар, сын Фэарана, отправится с болью

                              в сердце…

 

                              Неровный стук копыт прервал его грустные

                              размышления, и во двор летней резиденции генерала

                              Фэарана влетела ослепительно белая кобыла, еле

                              переводя дух. Остановившись посреди двора, она,

                              тем не менее, кокетливо затанцевала, перебирая

                              копытами. На кобыле сидели двое. Вернее, один

                              всадник сидел, а другой лежал поперек седла,

                              крепко привязанный шелковым поясом. В спешившимся

                              седоке Тэнар с удивлением узнал младшую сестру

                              Эйи, принцессу Китану. Девочка была явно

                              взволнована. Ее прическа растрепалась, а одежда

                              была измазана в нескольких местах:

 

                              -Тэнар, - безаппеляционным голосом заявила она, -

                              ты мне и нужен! Помоги скорее, она ранена! – с

                              этими словами принцесса извлекла из-за пазухи веер

                              и принялась старательно перерезать пояс. Тэнар,

                              усмехнувшись, подошел к ней и легко перерубил

                              мечом узлы.

 

                              -Впечатляет, - пожала плечами Китана, - ты меня

                              потом научишь. А сейчас перенеси ее в свои

                              покои…ну или в чьи-то еще – решай сам, и поскорее,

                              - деловито скомандовала она.

 

                              Тэнар без труда подхватил обмякшую спутницу

                              младшей дочери Джэррода и…ужаснулся: перед ним

                              была сейналка, избитая до потери сознания. Темные

                              волосы ее слиплись от крови, кожа, когда-то

                              золотистая, приняла землисто-бурый оттенок, вокруг

                              глаз залегли пугающие тени…

 

                              На несчастной не было живого места, однако все

                              равно было заметно, какая она красавица.

                              Оставалось поражаться, кто способен на такой дикий

                              поступок…

 

                              -Я нашла ее, - принялась объяснять Китана.

                              Опередив вопрос Тэрана, - Я каталась на Нимвенг и

                              случайно заехала на горную дорогу. А там я

                              заметила в зарослях какое-то шевеление. Поскольку

                              у меня были с собой боевые веера, я решила их

                              испытать, - в темных глазах принцессы зажегся

                              озорной огонек, - Я, конечно, подскакала поближе и

                              приготовилась принять бой. Но… - она выдержала

                              эффектную паузу, - там уже никого не было! Кроме

                              бедной избитой девушки, которая была без сознания.

                              Я перевязала кое-какие раны тканью от рукавов, а

                              поскольку она не могла удержаться в седле,

                              пришлось привязать ее моим поясом. И тут пустила

                              лошадь во весь дух –нужно было скорее добраться до

                              дворца, чтобы оказать ей помощь. Но я неожиданно

                              вспомнила, что еще ближе на моем пути резиденция

                              советника Фэарана и…вот так я попала сюда! –

                              Китана выдохлась и перевела дух.

 

                              -Да уж, раны серъезные, - покачал головой Тэнар, -

                              побудь пока с ней. Принцесса. А я кликну слуг…

 

                              Негромкий стон привлек к себе внимание обоих.

                              Женщина зашевелилась, ее потрескавшиеся губы

                              вымолвили:

 

                              -Где я?…

 

                              -В поместье советника Правителя Джэррода, - охотно

                              сказала Китана.

 

                              -Хвала Найлэ! – прошептала раненая, - хвала

                              Единому, Главам и все богам! Я вернулась…

 

                              ***

 

                              Настоятель молча стоял на вершине восточной стены

                              монастыря, скрестив на груди руки. Он

                              прислушивался к перезвону восточного ветра,

                              раздувавшего его богатый храмовый наряд, бороду и

                              длинные седые волосы, пучок которых по традиции

                              свисал, собранный в хвост, с его затылка.

                              Настоятель любил разговаривать с ветром – ведь кто

                              лучше него передаст последние новости внешних

                              миров, кто поведает сокровенные тайны, погребенные

                              в реальностях? Немногие здесь умели разговаривать

                              с ветрами – и никто, кроме настоятеля. Не умел

                              вызывать их. Поэтому его боялись – как боялись его

                              неприступного монастыря, из стен которого выходили

                              лучшие войны, закаленные в нешуточных тренировках.

                              Пусть жестоко – зато прекрасно.

 

                              -Наставник! – позвал его голос откуда-то снизу.

                              Настоятель еле заметно улыбнулся. К нему на

                              площадку быстро взбежала гибкая и стройная юная

                              дева, чьи светлые волосы с удовольствием ласкал

                              восточный ветер.

 

                              -Наставник, - темные глаза внимательно изучили

                              горизонт, - Ты опять разговариваешь с воздухом –

                              научи меня!

 

                              -Ты уже умеешь, - тихо сказал настоятель, кладя

                              руку ей на плечо.

 

                              -Ну, тогда научи меня высекать из руки огонь! – не

                              сдалась девочка.

 

                              - И это ты уже умеешь.

 

                              -А есть хоть что-то, чего я не умею? – раздраженно

                              спросила ученица, - Почему Ты говоришь загадками?

 

                              Наставник прикрыл веки: - С точки зрения искусства

                              боя и магии – ты умеешь все, Джайдис. Просто твои

                              силы еще дремлют. Но с возрастом они вот-вот

                              разовьются.

 

                              -Это прекрасно! Я ведь тогда стану первой? –

                              спросила она, - И смогу стать Твоей преемницей?

 

                              - И не только, Джайдис. Ты достигнешь большего, -

                              задумчиво произнес настоятель. Покинув монастырь,

                              ты достигнешь несравнимо большего. – он хотел в

                              это верить. Но он не открыл ей всей правды.

 

                              Последнее письмо Императора было весьма

                              пространным. Учитывая последние события, судьба

                              его лучшей ученицы могла круто измениться.

                              Наставник надеялся. Что в лучшую сторону – ведь

                              нужно же Шао-Кану исполнение некого Пророчества.

                              “В кого пойдешь ты, дитя? – не раз спрашивал он

                              мысленно, глядя на невероятные успехи Джайдис, -

                              волосы твои впитали отблеск локонов твоей

                              родоначальницы, великой богини. Ради тебя самой,

                              не уподобляйся плетению интриг, как твоя

                              мать-изгнанница. И в то же время, Найрэ Эвендилэ,

                              ради спасения Действительности, не допустите,

                              чтобы она стала истинной дочерью своего отца!”

 

                              Однако сходство было заметно уже сейчас. Шао-Кан в

                              строго конфиденциальном письме уже выражал

                              опасения по этому поводу. Тайно приехав в

                              монастырь, он был ошеломлен успехами своей дочери.

                              Но настоятель, чьим личным заботам была вверена

                              будущая наследница огромной Империи, заверил

                              Владыку, что Джайдис воспитана в уважении к трону

                              и не будет пытаться узурпировать его.

                              Подействовали ли уверения, сказать сложно – ведь

                              лицо Его всегда скрыто под маской…

 

                              И вот вчера еще одно письмо: в нем Шао-Кан

                              категорично заявил, что его дочь не должна

                              покидать пределы монастырских стен. Похоже, он

                              поставил крест на Джайдис и предоставил ее судьбу

                              монастырю. Что ж, достойное пополнение в братии

                              воительниц…Однако, надо сказать, поведение

                              посланника показалось настоятелю странным – едва

                              вручив послание, он пришпорил коня и мгновенно

                              влетел в портал. Обычно гонцы Императора соблюдали

                              церемонию…

 

                              -Наставник? – удивленно взглянула на него Джайдис.

                              Взгляд девушки был непонимающим.

 

                              -Ничего, Джайдис. – вздохнул настоятель, - Я думал

                              о своем. Ты даже не представляешь, дитя, сколь

                              велика твоя роль в судьбе Действительности…

 

                              Так стояли они рядом, глядя вдаль и не замечая,

                              что рассвет занимается внутри монастыря: алые

                              языки пламени уже вожделенно лизали все четыре

                              монастырские стены…

 

                              ПЕРЕВОДЫ:

 

                              Диалог Рэйдена и Ан-Джэн (по порядку непонятных

                              фраз, ведется на Высшем наречии)

 

                              Ан-Джэн, дитя мое, ты тоскуешь здесь?

 

                              Haltarmei – отец мой.

 

                              Я верю, что ты сильно томишься, но тебе не хочется

                              подавать виду.

 

                              Аментаро (Amentharo) – “Владыка молний”, одно из

                              имен Рэйдена.

 

                              Яркий, как молния…Но (в значении “и”) какая нам

                              (для нас) могла бы быть сила против врага!

 

                              Ты хотела что-то спросить?

 

                              Их решением было…Народ сейналов не получит помощи.

 

 

                              Аментхау – Владыка гнева

 

Hosted by uCoz