LANNIN

 

ПОВЕСТЬ О ШЕДШИХ: ОБРЕТЕННАЯ ЛЕГЕНДА

 

1. О празднике воинов

   Это предание впервые было записано Манату - рабом Горса - да будет он жив,

славен и здрав во веки веков - в тот день, когда совершался великий праздник

нашего народа, проживающего в стране Лин (Нерушимой). С самого утра в крупных и

малых селениях жгли костры и читали молитвы. Жрецы до зари начали свой обряд. В

этот день отмечали праздник воинов, и жрецам помогали танцоры с копьями. Вечером

свободные люди встали в круги и стали возносить хвалы богу Ароне так:

О, ты вечный и нетленный, являющийся на заре и дающий жизнь, молящим тебя, да

будет имя твое свято во все времена, Арона. Ты был до света, когда была ночь, и

прогнал тьму, когда пришла она забрать жизни. Когда зародил ты мир, повелел ты

чтить себя и дары приносить в день вершины лета. Ты даровал мудрый жизнь людям,

вернувшимся в ночь, и нам даешь мир и покой. Хвалу тебе поем в этот день!

   После молили мы и об урожае, и о здоровье, и об удачной охоте различных

богов: и Нора лучезарного, и Санга высокосидящего, и Кудро - хранителя, - а

затем принять юношей в племя.

   И тогда, сын Олонэ Торн, которому пришло время стать мужчиной - охотником,

готовился к посвящению. Он был высок и светловолос, что редко бывало у нас. На

Юноше была одета широкая свободная туника, а поверх накинут длинный с орнаментом

по краям плащ, в руках же было копье. Род, правда, его высок - Он Торн - старший

сын Горса - вождя нашего многославного, но порядок установленный богом не знает

исключения даже для потомка своего. Благородный стоял в отдалении и ждал,

наблюдая за счастьем мужанья других, что родились раньше его.

   Долго пришлось ждать ему, смотря за церемонией, но пришел и его черед, и

позвали сына Священного в Круг - место, где стояли жрецы. И он предстал перед

ними, произнося клятвы вступающего в племя. Потом жрецы в Круге велели

наследнику ждать решения мудрого бога. Верховный жрец обратился к Ароне. Долго

не возвращался он к Совету, то подходил к самым огням, то отшатывался к домам,

стоящим на площади, стараясь услышать ответ. Когда жрец вернулся, то сказал

Торну:

  -- Арона мужественный принял тебя, Торн теперь, будь же подобен Воинам,

вернувшимся в Ночь. Живи, благой человек, который угоден Ароне, сын Горса и

Онеги, да будет имя твое горящими письменами на стене дома богов.

  -- О, жрец Ароны, - обратился к нему, как к мудрейшему человеку, Торн, - кто

были те воины, что вернулись в ночь...

   Верховный жрец задумался, внимательно оглядел юношу, и, наконец, произнес:

  -- Ты поклялся быть подобным Воинам, пришедшим в ночь. Услышь же, кто они

были... жили они в далекую пору, когда Олонэ еще прозябали на севере ...

  

2. О Гире и Снуге

  

   Наше племя в те далекие годы ютилось в сырых и холодных пещерах, а не в домах

у реки. Не было у нас много пищи, и смерть повсюду подстерегала нас. Арона -

Солнце не являл нам благой свой лик, лишь тень бога говорила о том, что мы не

забыты, ибо тогда состязался он с Могучей Тьмой. Лишь огромными усилиями он смог

победить Эту Тьму - Гатати, что тогда считала себя выше света. Да и нынче хочет

вернуть она былое могущество, но не спят бессмертные стражи Отца Сущего - отца

Ароны.

   В эту тяжелую пору и родились у нас в племени дивных два юноши. Назвал их

отец Гир и Снуг, то есть Смелость и Отвага. Отец их принадлежал к древнему роду

жрецов. Даже внешне отличны они от прочих сынов Олонэ, ведь волосы их были

светлы, как полная луна, и ростом выделялись дети жреца. Еще детьми считались

они равными воинам в добычи зверя.

   И вот через пятнадцать лет от рождения пришло младшему их них время

становиться мужчиной. Гир же старший в это время охотился в лесах с друзьями, и

в погоне за добычей не смог вернуться к началу обряда. Пришли удачливые охотники

в племя только через две зари после солнцеворота с тяжелой ношей за плечами.

Вернувшись, Гир пошел искать Снуга и нашел брата печальным. Тот издали разглядел

Гира и бросил ему с обидой:

  -- Гир, ты был мне братом по крови, но не стал мне братом по духу. Ты опоздал,

уйди же от меня и не приходи более ко мне с просьбой. Дом свой закрыл я от тебя.

 

  -- Хоть ты и прогнал меня от себя, но дух мой всегда будет рядом с тобой! -

коротко ответил на упрек Гир и покинул брата.

   Много дней протекло с поры их разговора, но не примирились Снуг с Гиром...

   Однажды, в несчастные годы, охотясь, ушел Снуг в запретную рощу, где убил

священного оленя, что считается страшнейшим грехом. Но, поступая так, не желал

он зла богам и братьям своим, лишь потому сделал это Снуг, что голод пришел к

нему и семье его, но народ наш не знал пощады.

   В Урочный час собрались жрецы и старейшины приносить жертвы богам, а с ними

пришло все племя вершить суд, но не явился им Великий Судья Арона, сколько не

звали его. Познали люди гнев бога, и тогда только произнесли главы племени

приговор:

  -- Снуг, - рек жрец Неба, - ты уйдешь и возьмешь с собой лук и копье. Кто

хочет пусть проведет редкими тропами тебя. Ты прогневал Арону, он не явился к

нам в урочный час. Племя изгнало тебя, не увидишь ты вечных полей Олонэ. И путь

назад будет открыт тебе лишь, если боги сжалятся над тобой, и ты с травой Оленя

вернешься в ночь Воинов. Уходи!

   Молил о Снуге Гир у старейшин, но получил отказ, рвал несчастный от горя

одежду и волосы на себе, но неотвратим был приговор Совета. Тогда сказал он жене

своей, что уйдет вместе с братом искать назначенную траву.

   В ту же ночь ушел прочь от пещер племени Снуг, и ничто, кроме ножа и лука не

служило ему провожатыми, ибо не знал он, что брат последовал за ним. Гир же

только через несколько восходов догнал брата, вместе они долго странствовали и

вернулись в ночь Праздника Воинов. Эти люди и являлись теми, кто вернулся в

ночь, - закончил жрец, сурово посмотрев, на юношу, сидевшего у его ног, - их

приняло наше племя.

  -- А что встретило их в пути? Знаешь ли Ты это? - спросил Торн у жреца.

  -- Это легенда, они никогда не рассказывали о своем пути все. - медленно

нараспев проговорил он. - Эта легенда зовется повестью о Шедших, я расскажу ее

тебе...

  

3. О том, как Гир гнался за Снугом

  

   Известно, что у каждого племени свое место, куда уходят люди и разные миры

есть там для сынов богатых и бедных, для рабов племени и для принятых в племя,

но нет там места для изгнанных или свободно - ушедших. Есть лишь неведомый

Средний мир для таких, и нет способа избавиться изгнанникам от него. Так и для

Снуга и Гира не было места в Вечных Полях Олонэ, ведь не было возвращенья у них:

ныне мало растет травы Оленя. А ту пору было еще меньше. Но я дальше скажу.

   Снуг, покинув племя, шел, куда глаза глядят. Приходилось ему есть сырую пищу,

ибо огня не дали ему взять с собой. А Гир, верный слову, шел по следу его. Но

как ни быстро мчался он и как не мало отдыхал и ловил зверей, лишь через

четверть луны настиг он брата. Так Снуг был скор.

   На десятой заре заметил Гир брата, сидевшего на камне, а, увидев, нанес белой

краской полосы на лицо. В таком виде направился он к Снугу. Копье и лук Гир

бросил, чтобы не думал брат, что убить его он пришел.

   Лишь, когда подошел старший брат близко, увидел его Снуг и испугался мести за

убийство святого зверя. Выставил он нож и стал кричать хулу Гиру, прогоняя

дикостью своей верного. Но бесстрашно брат подходил к нему, безоружный и с

мирными знаками, спокойно говорил Гир:

  -- Снуг, я пришел как брат, положи копье. Я не желаю, чтобы ты шел один и зла

тебе также не желаю.

   Но лишь зло усмехнулся Снуг и насмешкой ответил:

  -- Зачем ты ушел? Я не найду траву, и жизнь твоя будет на твоей совести.

Уходи, Гир! - отозвался Снуг и взмахнул копьем, прогоняя брата.

   Тот же, готовясь сражаться, произнес.

  -- Я уйду не иначе, как, погибнув, но ты не нанесешь мне вреда, брат! - сказал

Гир. - Видишь это руку: она еще сильна, - но я опускаю ее. Нет борьбы во мне с

братом. Можешь убить меня: я шел на смерть к тебе.

   Услышав это, Снуг опустил поднятое копье и зарыдал. Это было с ним впервые,

эти слезы человека, не боящегося ничего: ни боли, ни самого страха, - но

потрясенного невиданным благородством человека, почитавшегося врагом. Долго

сидел Снуг без силы движенья, а рядом был Гир, смотрящий на восток, - как всегда

спокойный и смелый. Он был безоружен и не боялся врага, он пришел к нему

погибать и ни зачем другим.

   Когда Снуг смог пошевелиться, поклялись братья расстаться не иначе, как со

смертью или с возвращением домой. Гир принес огненные палки, и у них был огонь,

но радовался Снуг не им, а встрече с братом, которого жестоко оскорбил, и

раскаялся он в содеянном.

   Все это утро было отдано ими на воспоминания о былом, о племени, молил

прощенья Снуг, а Гир, не помнящий зла, простил его. После, поговорив, пошли они,

решив, идти на юг, где по преданиям жили многие племена, возможно, знавшие траву

Оленя.

   Путь их был долог, многие реки перешли они, много опасностей изведали. Мало

поется об этом в песнях, хотя подвиги эти доныне в памяти у спасенных ими, но

травы не нашли они на всем пути туда. Наконец, достигли они становищ бродяг -

Тая, что жили на крайнем юге, за рекой, что течет близко от Конца земли.

  

4. О племени Тая и Тараге

  

   Ласково впустили таи их в шатры свои, прожили друзья у них целую луну. Но все

грустней становились вожди и простые жители, ничто не радовало их, хотя

развлекали они гостей. Поняли братья, что горе случилось у хозяев их, и спросили

они:

  -- О, сыны простора могучие таи, какой мукою полнятся ваши сердца?

   Жрец же таев ответил, с тоской в голосе странникам:

  -- О, люди не чуждые нам, горе великое пало на становища таев. В лесах

беспокойно теперь: в них пришел не-то-птица-не-то-дух-не-то-зверь, какого зовут

Тараг, то есть хозяин ужаса, а как сам он себя называет неведомо никому. Видом

страшен Тараг, ростом выше деревьев, силой своей равен богу, и способен

появляться, где захочется ему. Не убьешь Тарага силою и навряд ли сломишь

хитростью, а за мир в округе тащит он в жилище свое десять юношей - таев на

Вершине года...

  -- Вы бы с ним не смирялись. - Сказал безрассудный Снуг, а Гир, молча, слушал.

- Встаньте на ноги дети простора!

  -- О, сыны чужеземцев, нет у таев такого сына чудо-богатыря, чтоб сравнился с

Тарагом. - Произнес в печали жрец.

  -- Я пойду! - Отвечал на то Снуг, искавший гибели, Гир же, зарыдав от печали

за брата, продолжил. - Я с тобой, брат!

   С радостными гимнами ушли они, но племя таев стало петь грустные песни, плача

по ним как по мертвым. Но судьба благоволила к сынам Олонэ изгнанным.

   Шли они долго, пока не достигли Края земли, за которым ничего не было: ни

земли, ни воды, ни неба. Тут то и жил Тараг, рожденный Отцом Сущего до мира. Жил

он в шатре, построенном из костей его жертв, на горе между лесов и Порожной

рекой. Все это увидели герои, но самого хозяина не разглядели. Стали братья

звать Тарага, ища боя с ним, чудовище же, вняв призывам, вылезло из своего

шатра, настолько мерзкое, что видом лишь убивало, ведь было у него семь хвостов,

девять лап, но одним глазом смотрело оно на землю. Овладел тогда страх великий

братьями, но не изменились в лице они.

   Закидал Гир его стрелами, но все оружие острое не впивалось в толстую шкуру

чудовища. Ну а чудо, рожденное не богами, смотрело превесело на простых людей и

смеялось. Но один дрот прошел сквозь его защиту, разозлился Тараг, взмахнул

хвостом и сбил Гира с ног, не поднялся Гир, и воскликнул с плачем Снуг:

  -- Слушай меня, ты, уродина, уходи быстрее от племени безвинного таев, а не то

я за брата тебе отомщу!

  -- Но не слышало это чудовище, лишь смеялось. Понял Снуг островзорый, что

миром не сладишь с врагом, схватил он копье, размахнулся гневе праведном, и сам

Утер - бог воинов, помог ему, направляя орудие. Потому попал он Тарагу в

единственный глаз его. Возопил Тараг страшным голосом, ибо невзвидел он света

более.

   С криком бросился, тогда он на чудище и, схвативши, камень огромный кинул он

Тарагу в голову. Наземь грохнулся мерзкий Тараг от силы удара, но не погиб,

обратившись зверем раненым. Бросался зверь этот в ярости на охотника, и видел

это Снуг, но недолго стоял, наблюдая, схватил он Тарага и поднял его, сбросил он

чудовище за край земли. Так исчез Тараг из мира, хоть не умер. И судьба его

неведома богам, лишь отец его о том знает, но не скажет о том никому.

   Лишь, когда враг был повержен, подошел Снуг к брату и сказал так:

   - О, брат мой павший, зачем ты ушел за мной? - Плакал Снуг, но услышал он

стон тяжкий Гира и возрадовался, произнес. - Нет, боги милостивы, не покинул ты

меня! Успокоилось сердце Снуга смелое, и поднял на себя он Гира, так дошел он до

шатров таев.

   Криком дружным встретила победителей деревня. Жрец молил их остаться в

племени, обещая им Таев поля. Не хотели этого благородные братья, Снуг просил

жилища лишь до тех пор, пока не вернутся силы к Гиру. Так прожили они в племени

Таев с одной луны до другой. Подружились они с мирными таями, научились у них

шить шатры и одежду из ткани. Уходя от них, грустили братья и спрашивали:

  -- Друзья наши, сильные в покорности, не видали ли вы травы Оленя?

   Но ничего не знали таи о ней, и ушли от них братья, хоть некоторые и говорят,

что сказал юноша - тай, что трава та растет на западе, и поверили братья ему.

  

5. О битве героев

  

   Много троп исходили они, много странных людей и обычаев повидали там. Но

никто на всем их пути не знал, где искать траву оленя. Вот дошли они до стана

дальнего, что лежит на крайнем западе, стана рыболовов - дагов. И пришли Гир и

Снуг к ним в тяжелый час, но не людоед - темный Старожил к ним повадился, а

племя дикое, бесприютное к ним с войной пришло и бой затеяло. Увидели это

братья, а Гир воскликнул:

  -- Хоть копье мое преломлено, а стрелы порастеряны в сражении, помогу я дагам.

 

   Так сказал и схватил сук дубовые, а за ним Снуг схватил лапу еловую, и

кинулись они в славную битву. Много врагов убили и ранили братья, остальные же в

страхе умчались от чудо-богатырей Олонэ.

   Но все ж рок тяготился над дагами, лучший воин противников схватил и повлек с

собой дочь вождя дагов. Услышал об этом Гир и бросился за ним в погоню, Снуг же

с дагами добивал врагов.

   У берега Рубежной реки застиг он противника, звавшегося Ором. Увидел тот

воина смелого и бесстрашно кинулся на него, хоть лишь одно копье было у него,

сияли глаза у Ора. Воином смелым он был и радовался борцу равному, ибо с

рождения его никто не мог побороть.

   Там сошлись воины гордые: Гир вихорь огненный метнул из-под век своих, Ор же

бурю темную со всей земли созывал. Сила древняя в их родах жила, всполохнулась

она в этот миг. Но равны были силы героев: лишь гроза разразилась великая, но на

теле обоих не оставила и следа. Тогда сходиться начали они вновь и боролись

долго без оружия, но никто не мог одолеть другого. Лишь с закатом прекратили они

бесплодную борьбу и миром решили разойтись. И спросил Гир у Ора, не знает ли

тот, где искать траву оленя. Но не знал о ней Ор ничего. Так расстались войны

великие, поклялись они в вечной дружбе, и обещал Ор не водить людей к дагам

боле.

   Вернулся Гир в деревню с дочерью вождя за руку. Там победившие даги встречали

его как героя. Предлагал ему вождь руку дочери, но изгнанник на то отвечал:

  -- Благодарен я: но покоя мне нет - я оставил жену мою с детьми. И нет пути

мне назад. Скажите мне храбрые в битве даги, где растет трава оленя священная.

Это будет подарком нам.

   Долго думал вождь о траве заветной, но он мало знал о ней, кроме старого

предания, что растет она на крайнем севере туманном.

  

  

  

6. О гибели Снуга

  

   Слушаясь совета дагов, братья направили стопы свои в дальний северный край.

Много лун длилась эта дорога, но они следовали ей, лишь изредка охотясь на

зверя. Но все чаще звери встречались редко, и дни напролет шли друзья за

добычей, уходя от прямого пути. И дожди лились на них, и ветер следы заметал, но

не изменял он их пути.

   Но вот однажды, разошлись братья: Гир остался следить за огнем, ибо холодно

было, а Снуг, увидев следы кабана, пошел по ним.

   Долго гнался Снуг за зверем, еще не зная судьбы злую волю. Пел он в погоне

радостные песни Утеру - богу воинов, прося победы, но Таянга - дочь Ароны,

ненавистная всем, ибо лишь зло несет, удержала руку Утера.

   Боролся Снуг злосчастный с кабаном и победил его, но Таянга явилась к нему, и

увидел погибель герой. Снуг пытался отбить удар воительницы, но щит его разбитый

в боях раскололся от удара топора воительницы. Стонал Утер, смотря на гибель

слуги своего. Но быстро смолкли крики Снуга в лесу, с тем, чтобы не раздаваться

в мире более.

   Гир же ожидал возвращения брата, но прошло время, и солнце скрывалось уже, а

его не было. Тогда Гир отправился на поиски Снуга и вскоре увидел его

распростертого мертвым и в ужасе закричал:

  -- О, кто ты, чудище, отнявшее у меня брата? Ни коварный Тараг, ни целое племя

опасных борцов не принесли тебе вреда, лишь глупый кабан лесной убил тебя.

Свершился рок твой, и я повинен в этом.

   Долго стонал и рыдал Гир, пока, наконец, не забылся коротким сном. Во сне

этом ему явился сам бог воинов Утер и сказал:

  -- Не печалься ты так о потере брата. Ибо не ты виноват в гибели его, ведь,

идя, прогневал он Таянгу - Тараг был любим ей, и убила она брата твоего. Сам

Арона сковал за это Таянгу и лишил оружья ее, ведь против его воли сделала это

она. И будет томиться она в цепях, пока юный воин не разобьет оков ее, что

прочнее глаз Норы. Он умер как честный боец. И тебе я дам силу спасти его от

среднего мира, где он ныне, ведь он был посвящен мне.

  -- О, скажи, Утер туголукий, где искать мне Снуга?

  -- Слушай, Гир, я поведаю тебе тайну великую, доселе хранимую в великом

секрете от сынов живых человеческих, внимай мне: рядом с вон тем утесом каменным

есть один курган, подобный похоронным у людей, ведет в него тропка узкая. Ты

найди ее и отворится курган, впуская тебя. Внутри его поля Олонэ великие... иди,

если есть в тебе силы, но опасности будут подстерегать тебя там, если ж

погибнешь, ничто и никто не спасут тебя! - произнес это, исчез Утер - посланник

самого Аноры, и проснулся Гир, изумленный сном.

   Долго сидел Гир в раздумье над словами великого бога.

   Между тем Ночь уж выползала из укрытий своих и уже почти съела солнце -

светило дня. Привела она с собой попутчиков своих - камней - звезд кинутых Отцом

Сущего в нее, чтоб она ушла навсегда. Их пленила она, и теперь ходят с ней

звезды злодольные. Но борца последнего - луны, что с тьмою борется, не было еще.

Да и страшен он был бы: нанесла ему Ночь рану страшную, что лишь временем

лечится - лишен был он половины себя.

   Увидев явление злого бога, опомнился Гир и, набрав ветвей по обычаю, зажег он

костер великий. Ибо те воины, что ночи достанутся, уходят с ней мимо чертогов

богов, и мало знает о пути их даже Отец Сущего. На костер положил он тело брата

и посыпал на него снадобья, чтоб погибший знал о пути грядущем. Так сгорело в

огне тело Снуга, поглотил его потомок Аноры - великое пламя.

  

7. О царстве богов

  

   Завтра отправился Гир на поиски утеса, явленного ему во сне. Два дня шел он в

сторону, куда указал ему Утер, пока не увидел тот курган. Нашел и он заветную

тропу, ведущую в утес, и вошел в него. За входом открылась ему река, а за ней

огромные поля. "Поля погибших" - понял он.

   Хотел Гир кинуться в реку, но едва коснулся воды, зажглась она ярким

пламенем, и крикнул голос: "Нет сюда пути живым". Закричал, услышав это, Гир:

  -- Кто ты сказавший, что не войду я, Сын Олонэ - Гир. Если так, отдай мне

брата, и уйду я.

  -- Как смел ты, изгнанник, войти, - был ответ.

  -- Да я изгнанник и нет мне пути назад, - ответил Гир, хватая копье. - Гибель

не страшна мне.

  -- Уходи, дурной мальчишка, или покарает тебя сам владыка Анора. Я лишь слуга

при нем. Нор - мое имя...

  -- Нор крепкоглазый, - ответил вновь Гир, - Я сказал слово. Нет мне пути

прочь, сам Утер направил мои ступни сюда.

   Лишь засмеялся в ответ ему Нор и исчез без следа, но огонь потух.

   Кинулся в воду Гир и переплыл реку. Вновь предстал перед ним Нор, одетый в

длинные ткани, взор его метал молнии, видно было, что зол он.

  -- Ты не вошел, а лишь преступил порок. Имя Утера - моего брата провело тебя.

Я твой проводник тут, так решил ясноокий Анора. Есть лишь один запрет: не бери

ничего из того, что увидишь, и не говори ни с кем, иначе быть беде. Идем!

   Произнеся это, повел Нор Гира через Поля богов. Много людей видел там

смертный, и звали мертвые его к себе, ибо почитали за великого воина, ведь сам

Нор вел его. Так прошли они через все поля к дому богов. На стене его увидел Гир

Таянгу, скованную мощью Ароны, и мучилась она нестерпимой болью. Еще раз

повторил запрет бог, и вошли внутрь они.

   Дом Ароны был полон существами, Гир в каждом из них признавал то духа, то

лесное диво, а то и великого бога. Все удивленно смотрели на сына земли и

удивленно расступались перед ним. Малые духи земли и воды признавали в нем

воина, что уважал их. Ни слова не говорили дивы, ибо немы они по природе своей и

лишь носят пищу богам, но имя его не произносили в доме Высших.

   В глубине увидел он Анору: высок и темноволос был Сын Неба, годы не старили

его, хоть отцом он приходится многим тут. Обратился к Нору Арона:

  -- Что привело тебя ко мне смотритель порожней реки?

  -- Боль брата моего Утера о сыне, погибшем земли. Пред тобой брат его. -

Ответил тихо Нор - стражник.

  -- Что же ты хочешь, внук мой?

  -- Верни ему брата или избавь погибшего от темного среднего мира.

   Не в моей власти это Нор, ведь ты знаешь это. Лишь сам может вернуть, я лишь

хранитель Мира, а создатель его - отец мне. Слушай меня сын человека, отворю я

среднее царство, и ты войдешь в него. Там увидишь ты древо великое, а на нем

старца, его и проси его за брата, лишь так Снуга спасешь.

  

  

  

9. О Среднем царстве

  

   Встал Анора с места и велел Гиру идти за собой. Долго шли они тайными

тропами, что лишь ему ведомы, неустанно повторял сам бог заклинания, ведь не им

создавалось царство Среднее, а Отцом Сущего, которого погрузил он туда на века,

приковав к Древу Мира, что оттуда растет. Наконец приоткрылась завеса Полей, и

увидел Гир запретное царство, недоступное даже богам. Омыл его Анора водой трех

Порожных рек и водой из источника царства Среднего, чтобы мог пройти сын

Верхнего мира.

   Так попал Гир в Средний - Нижний, как зовут его у людей, который истина

неизвестна, ведь ниже его есть пять миров, но видел их лишь Нор в годы тьмы и

сам Создатель, и мало кому открыли они виденное. Долго странствовал и плутал он

по нему, как казалось смертному, но нет времени в этом мире.

   Наконец, увидел он Древо Мира, что растет и на земле и в мертвом царстве, и в

мирах лишь Отцу Сущего ведомым, что взрастил мир из ноздрей своих, и потому

позван не дышащим. Долго думал Гир, где искать ему Отца Сущего, пока не увидел

посреди ветвей старца и обратился к нему:

  -- О, Отец Всего Сущего, не отпустишь ли ты на свободу брата моего Снуга.

   И услышал это Отец Всех:

  -- Кто ты? Сын человека... нет такому пути сюда ... боги провели? И богам

недоступен этот край...брата ищешь? Знаю и его...

  -- Отпусти его молю тебя, Отец Мне?

  -- Нет пути назад... отсюда...! Впрочем..., найдешь его, выпущу, хоть с

условием, чтоб из царства богов не ушел он до тех пор, пока солнце не сядет. А

до того ни единого слова не говори, иначе погибнете.

   Отправился в путь Гир, послушавшись совета. Многих отшельников видел он: все

молили его взять с собой,- но нем был юноша. Слушал он печальные песни дев

молодых и пленен был ими, но не сделал шагу назад.

   В одном из углов подземелья Гир заметил мужа с юношей. Тянул воин сына к

нему. Не стерпел Гир и взял юношу с собой, ведь вспомнил он дом - знакомые глаза

признал. Долго шел Смелый с попутчиком, ища брата, пока, наконец, не увидел и

его. Возрадовался Гир милости богов и обнял Снуга.

   Быстро бросились спутники к выходу, вперед пошел Гир быстроногий и товарищ

нечаянный его, а за ними следовал Снуг. Вот увидели они Отца Сущего, что пустил

Гира в край мертвых, и прошли мимо него. Так прошли они царство среднее, и

чертог богов, и поля мертвых, дороги не замечая.

   Но так быстро шли они, что за рекой лишь блистал восход. Снуг молил Гира

торопиться, но не мог ответить тот. Снуг уже готов был плыть, но Гир внимательно

следил за ним, оберегая брата. Но вот уж и солнце село. Гир возликовал: забыл он

обет, данный дважды, и воскликнул:

  -- Идем же быстрее мой брат! Радуйся теперь! - и кинулся в воду. Снуг и юноша

последовали примеру, но боги услышали человеческое слово и послали за

клятвопреступником вихрь и огонь. По пятам следовали они за пленниками, но Гир

плыл быстро. Вот и берег - теперь пришлось бежать. Открылся перед ним курган, но

он помедлил, ожидая брата. Тяжело бежал Снуг: тело его было опалено рекой. Но

вот он близко: вышел Гир и попутчик - но не Снуг, не пустил его курган, ведь

лишь двое выйти должны были.

  

  

9. О возвращении братьев

  

   Плакал всю ночь напролет Гир о брате и не знал, как спасти его, и того, что

юноша, спасенный им, стал оленем, которого убил Снугом. Наутро Гир собрал свой

нехитрый скарб и ушел прочь от кургана удивленный, что не нашел подле себя

человека, а лишь оленя. Махнул ему Гир копьем, чтобы зверь священный оставил его

одного в печали.

   Шел он дни, месяцы. Дорога единой казалась ему. Лишь смерти искал Гир, но

смерть его была закована, и не пускал ее до времени страж. Люди, которых видел

он, считали его безумным. Встречал он дружественные племена, которым помогал он

с огромный отвагой, остаться молили они, но нем был Гир...

   Снуг же, оставшись в полях, думал, как выйти ему. Молил он Нора, Утера и

духов отцов отворить курган, но немы были разгневанные боги. Горько плакал Снуг

по убитому прежде оленю. И пришел к нему зверь благодарный, ведь снова был жив:

вспомнил он ласки и помощь - подошел он к кургану, и отворился тот. Освободился

Снуг, но не увидел рядом он брата своего, а лишь оленя - спасителя. Просил он

оленя сказать, куда ушел Гир, ответ же был таков:

  -- Брат твой от горя, как стал безумный. Несется он через леса и горы, и не

видно богам конца бега его, хоть ведома цель - дойти до родных поселений и

гибель найти там.

  -- Как догнать мне его, мой товарищ?

  -- Лишь встретившись с ним у лесов Олонэ, остановишь его ты...

   И отправился юноша и олень в путь. Снуг везде спрашивал о брате и везде

получал один ответ:

  -- Безумный человек был тут...

   Долго гнались они за Гиром - безумным, пока не достигли они пещер родных:

вошли они с севера, где растет оленья трава. На Поляне Травы Снуг и увидел юношу

печального видом, который сидел, словно камень. Признал в нем Снуг Гира и

подошел к нему. Так сбылось предсказанье Оленя. Открылись глаза у Гира, и увидел

он и брата, и оленя, и оленью траву. Рад им был герой.

   И был восход, и день, а затем ночь, и вспоминали они о былом, как встарь

перед уходом, когда впервые сошлись, и слов сказано тогда много.

   А ночью донеслись до них гимны Олонэ, и вошли они в пещеры наши. Удивлены

были воины людям, вернувшимся в ночь - ночь Заката. Тарга - жена Снуга, и Онека

- жена Гира, побежали к ним, желая увидеть мужей. И пели женщины благодарные

гимны богам. Жрецы же приняли их - смелых людей без надежды.

   - Будете ли вы слушать дальше? - снова спросил жрец Аноры.

  -- Да, о великий потомок шедших, расскажи об их судьбе.

  

10. О Торне

  

  -- Что ж, слушайте...

   После этих событий Гир и Снуг стали вождями Олонэ. Учили они наше племя

всему, что сами знали: делать лодки, шить одежды, языкам земным и возносить

гимны, угодные богам. А затем повели они нас на юг, где и ныне живем мы,

показав, как строить жилища и растить съедобные травы. Долго наше племя не знало

горя, пока не ушли они в места дальние - путь их вновь лежал на закат. Снова

вместе ушли они, как всегда уходили от нас, с грустью в сердце. Хоть и были они

угодны богам, не было им жизни вечной, иначе как в Полях Бессмертных. И еще

говорят, что сам Арона впустил их в обитель богов, и живут они наравне с ним.

Теперь им возносят гимны в день юношей и молят о силе. Равных им более не

родилось в мире... - закончил жрец свой рассказ.

  -- Я хочу быть равным им, о, жрец! Я буду великим воином, и обо мне будут петь

песни... - сказал Торн

   Так открылась ему истина о тяжелой судьбе людей и о счастье, дающемся лишь за

тяжелую борьбу и любовь к миру великую. И понял он, какая жизнь должна быть у

него. Весь вечер ходил он счастливый, и радовался всему, что было около него. И

песни пелись тогда:

За сердце великое просим мы вновь,

За то чтобы вновь расцветала мечта,

Когда рождены мы,

Пусть будет на небе гореть та звезда,

В какую ушли они...

   И под звуки этого гимна Торн стал воином...говорят, что именно он, сжалившись

над Таянгой, проник в царство богов и освободил ее...

  

   Легенда на этом закончилась, и нет ей продолжения...

Пусть будет на небе гореть та звезда,

В какую ушли они...

  

Примечание. Некоторые сведения о богах и мифах упоминаемых в легенде.

   Отец Сущего - первоначально являлся главным богом Олонэ, от которого

произошли все боги и мир, кроме Тьмы - Гатати. Отец Сущего создал мир из своих

ноздрей. В мире существовало восемь царств, но людям известно лишь три: верхнее

(людей), царство богов и среднее. В центре мира росло Мировое Дерево, проходящее

через все миры. Мир был не бесконечен, у краев его стояли темные стражи первые

живые потомки Отца Сущего.

   После того как была создана земля, началась война между Отцом Сущего и Тьмой

началась война, в которой Отцу сущего и его помощникам: камням - звездам,

месяцу, нескольким божествам - воинам и Ароне - сыну Отца Сущего - солнечному

божеству, - удалось победить.

   После победы над тьмой Анора, гордясь победой, приковал своего отца к

мировому дереву в царстве среднем. Темные стражи были оскорблены пленением Отца

Сущего и напали на богов и похитили у Нора (первоначально слепого) - бога -

воина и стража глаза, обладавшие способностью видеть все миры, желая уничтожить

их. Но замысел стражей не удался, они не смогли разбить глаза Нора. Боги же злые

кражей лишили темных стражей бессмертия и вернули глаза Нору.

   В этой борьбе принимали участие все боги кроме Таянги - одной из богинь

судьбы и мщенья, страстно любившей Тарага одного из темных стражей, которого

убил Гир. В последствие Таянга была закована в цепи, которых она не могла снять,

и была изгнана из совета богов, освободил ее Торн Наследник Шедших.

   После изгнания темных стражей Анора создал рубежные реки, за которыми было

ничто, подвластное лишь Отцу Сущего. Анора владел лишь двумя мирами - богов и

людей, в остальные он входа не имел, исключая среднее царство.